Заявления т.н. главы СПЧ В. Фадеева о проходящих в России массовых акциях дискредитирует не только СПЧ, но и отбрасывает тень на других членов СПЧ и правозащиту РФ в целом.
Фадеев считает, что “то, что мы наблюдаем сегодня, – это провокация” и не имеет отношения к защите прав.
“Это все то, что только ухудшает в конечном счете нашу жизнь”, – говорит Фадеев про протесты, но вероятно имея в виду себя, т.к. старательно не замечать произвола без потери лица становится невозможно.
Но у Фадеева получается.
Про ситуацию в спецприёмниках в итоге он сказал, что “сейчас все задержанные находятся в тепле, им предоставлены койки и еда”.
Да и было то, по мнению Фадеева, всего три автозака [у Сахарово] – считает Фадеев, не прибавляя: три набитых набитых людьми под завязку автобуса, людей почти сутки мариновали без воды и еды, а о том, что происходит в остальной России знать не интересно.
Раздосадованный ухудшением своей благополучной жизни и журналистским интересом к его угодливой позиции Фадеев блокирует деятельность СПЧ.
СПЧ – коллегиальный орган, участники которого равны. Но Фадеев теперь прямо запрещает высказывание и обсуждение проблем.
Подготовленное вчера в СПЧ заявление Фадеев запретил ставить на голосование.
Несмотря на то, что его подписали 22 из 48 членов, которые посчитали невозможным молчать и предложили рассмотреть заявление о событиях, которые произошли 23 и 31 января, .
Если бы документ поставили на голосование, подписавших было бы больше.
“Все уже решено”, – сказал Фадеев, отрицая и собственную субъектность и субъектность СПЧ.
Поэтому неравнодушным члена СПЧ приходится искать другие способы рассказать, что официальная правозащита в России пока существует.
Ссылка на заблокированное заявление СПЧ* . Отдельные тезисы:
Задержания граждан начинались до начала акций, задерживались случайные люди.
Несовершеннолетних участников было ничтожно мало.
Запрету подверглись только акции гражданского протеста, в то время как проведение концертов, салютов, спортивных праздников и других массовых мероприятий согласуются властями по мере снятия ограничений.
Практически все сотрудники Росгвардии личных номеров не имели.
Сотни задержанных провели ночь в автозаках, автобусах, в отделах полиции, в неприспособленных для ночлега помещениях, без оформления протоколов, без еды, воды и лекарств.
Судебные заседания проводились как в дневное, так и в ночное время.
Сотрудники полиции и Росгвардии провоцировали участников акций, вели себя в отношении них грубо и неуважительно, допускали действия, выходящие за рамки закона.
