Впечатления участника ClubHouse-конференции “Куда пришла реформа электроэнергетики?” (ПЛЮК-УПРАВЛЕНИЕ*) демонстрируют, что среди экспертов еще остаются (искренне?) удивляющиеся переобъяснению реформы и маскировке её ошибок .
С момента формального окончания реформы по несколько раз в год раздаётся, что произошедшее нуждается в ревизии, но и спустя 3-5-10-12 лет находятся удивленные тем, что никакого переосмысления не происходит, а проблемы который год аккуратно заметаются под ковер.
С такими суперспособностями к исправлению ошибок и спустя 20-30 (!) лет консервации проблем мы услышим типовые вопросы.
Выделили несколько впечатлений от конференции участников реформы (В. Филиппов):
✔️Сразу же услышал о проблеме перекрёстного субсидирования. Это же 1999 год. «Перекрестное субсидирование» – одно из первых новых и не понятных для меня словосочетаний. В 2021 году, услышал, что проблема всё ещё актуальна. 22 года проблема признаётся актуальной, но не решена. Невероятно для компаний «открытого рынка». Либо проблема решается, либо признаётся нерешаемой/неактуальной и убирается с повестки, чтобы не оттягивала ресурс внимания.
✔️Куда пришла реформа? По каким критериям оценивать? По заявленным в программе реформирования? Помнится, там было что-то про конкуренцию, снижение тарифов для потребителей, рыночные отношения и повышение эффективности. Получается, что ни одна из декларируемых целей реформирования не достигнута.
Однако, когда говорят о реформе, речи звучат так, будто бы она удалась.
✔️Многообразием проблем, обсуждение которых приводило к тезису «тут нужно политическое решение!». Идеальный тезис, который в переводе звучит как «Мы подождём, когда это решится как-нибудь само».
Диагноз Филиппова (маркер Э3):
“Если охарактеризовать текущую ситуацию корректно, то описание [реформирования электроэнергетики как управления переходом от текущего состояния к желаемому] нельзя никак опубличить, потому что последствия будут масштабными, не вполне прогнозируемыми и контролируемыми. Я про следственные действия [постоянно проводятся]. Значит, управлять придётся параллельно в двух описаниях реальности: фактическом (скрываемом) и декларируемом.
Такая схема без урона эффективности реализуется в простых процессах (двойная бухгалтерия), но не в сложных, с огромным количеством объектов управления, не только финансовыми, но и техническими требованиями и масштабными потенциальными последствиями, где рано или поздно возникнет конфликт описаний [конфликты описаний не видят только ангажированные]. Придётся выбирать между описаниями и целями.
Прошедшая реформа прошла идеально для сложной управленческой механики: декларируемые задачи не решены, но активы удачно распределены между новыми собственниками. В этой части достигнута высшая цель управления в нашей стране – «стабильность» в новых условиях.
Получившаяся система оказалась двухуровневой: есть картинка для публики, есть фактическая скрываемая ситуация.
Нет группы интересантов для дальнейшего реформирования. Активы поделены и интересанты перешли к стратегии удержания.
Изменения в системе несут угрозу. Опубличивание фактического положения дел может привести к новому переделу собственности и финансовых потоков.
Прошедшая реформа, если она признаётся состоявшейся, не подразумевала создания работающих институтов оценки ситуации и дальнейшего развития. Схема «активы попилили – разбежались».
Отрасль сама по себе, а остальные – средство для её питания. Отсюда отношение к потребителю не как к активному интересанту, а как к пассивному объекту управления.
О потребителе говорят, как о какой-то помехе, которая где-то там, внизу, под Олимпом.
Источники информации о происходящем в электроэнергетике де-факто поделились на категории:
- те, кто знает о проблемах, но работает в отрасли и будет молчать, чтобы не потерять работу (обрести уголовное дело)
- те, кто знает, но не заинтересован в раскрытии информации
- те, кто не знает, а потому и промолчит, даже если спросят
- те, кто что-то необходимое знает, находится вне отрасли, может себе позволить информацию донести, но это никому не надо”.