О гипотетическом крушении политического режима

Размышления о гипотетическом крушении политического режима в России. #Тезисы, Андрей Медушевский.

Что такое кризис политического режима?

Кризис политического режима (любого и всякого) – это исчерпание жизнеспособности легитимирующей формулы, определяющей его место в мире и внутренней политике, – непреодолимый разрыв между декларируемыми целями и средствами их достижения, проявлениями которого становятся отказ общества от лояльности к власти и утрата элитой контроля над властными (прежде всего силовыми) ресурсами. Разрешение кризиса, исходя из этого, состоит в принятии режимом новой (или радикально реформированной) легитимирующей формулы, способной восстановить лояльность общества и контроль элит.

• мировая политическая наука обсуждала тему кризисов и упадка великих империй – Римской, Византийской, Османской, Британской, европейских империй начала ХХ в.
• Монтескье считал, что причина в утрате культурного стержня – «потере доблести» в результате изнеженности и падения нравов.
• Гиббон видел причину упадка в эрозии духовных основ и распространении новой религии — христианства.
• крушение идеологически детерминированных государств XX в. сопровождалось разочарованием в соответствующем системообразующем «мифе» или «символе веры».
• Сегодня к этим дебатам подключился ряд новых тем – о гипотетическом крушении ЕС, США, Китая, России и вообще глобального мирового правового устройства в привычном и узнаваемом виде.
• В случае распада СССР тема кризиса политической системы представлена особенно полно, поскольку стала предметом многочисленных ретроспективных оценок. Специальное изучение этой темы, в контексте всех имеющихся оценок, позволило нам уверенно констатировать – ни один из многих факторов, представленных в литературе, не мог дать эффекта распада Союза. Решающим обстоятельством стало их соединение воедино, причем в специфических условиях глобализации.
• Основным драйвером стало крушение идеологии коммунизма, поменявшее систему ожиданий общества – отказ от легитимирующей формулы режима, вызвавший коллапс номинального конституционализма и распад Союза. Но и в этом случае, до самого конца, сохранялась определенная альтернативность выбора элиты. Такая альтернативность должна присутствовать в обсуждении траектории современного российского политического режима.

Формула стабильности политических режимов

1)поддерживает доминирующие позиции в мире путем эффективного международного баланса — союзов, не требующих перерасхода ресурсов (экономических, военных, политических);
2)его легитимирующая формула позволяет поддерживать социальную стабильность и готовность общества к социальной мобилизации в случае кризиса (не важно при этом, основана данная поддержка на логических или вполне иррациональных критериях);
3)гомогенность элиты сохраняется на высоком уровне, что может быть достигнуто с помощью самых различных методов – от ощущения «общей миссии» и «харизмы», принятых правовых и этических рамок, до вполне макиавеллистических приемов – страха, коррупции, круговой поруки или селективных репрессий внутри правящего класса (как правило, в ход идут все методы).
4)устойчивость лидерства, включающая понятные (для общества) процедуры прихода к власти, ее удержания и обеспечения преемственности – фактор, способный стать определяющим в условиях любого системного сбоя.
5)Присутствие у лидера инстинкта власти и решительности, определяющейся тем, насколько далеко он способен зайти для ее сохранения.

В этой логике современный российский политический режим вполне «успешен», демонстрируя способность в течение длительного времени приспосабливаться к внешним и внутренним системным вызовам и даже управлять некоторыми из них для собственного укрепления.

Причина и повод кризиса политического режима

Поводы к запуску системной дестабилизации режима – гораздо разнообразнее.

Какое конкретное событие становится условием включения механизма крушения политического режима – вообще не столь важно (и практически не прогнозируемо в силу уникальности), поскольку оно остается именно поводом, а не причиной.

• проигранная война;
  Неспособность правящей элиты:
• остановить политическое насилие в обществе в условиях социально-экономических трудностей;
• разрешить проблему деколонизации с сохранением интересов метрополии;
• отстранить от политического процесса радикальные религиозные движения;
• подавить восстания непокорных регионов, требующих сецессии;
• «оседлать» спонтанные (или направляемые извне) процессы демократизации;
• экономические трудности, как, напр., падение нефтяных цен (было бы наивно видеть в этом причину, а не повод, поскольку ранее сходные трудности были Советскому режиму вполне по плечу);
• неблагоприятные экологические явления (эпидемия или комета);
• индивидуальные качества: разрушение династических уз, состояние здоровья монарха, прекращение легитимной династии или, если верить Гомеру, даже любовь.

В современных диктаторских режимах, где присутствует максимальная концентрация власти в руках одного лица, принципиальное значение имеют свойства этого лица.

В современном информационном обществе такие поводы вообще могут создаваться искусственно, в виде направленной селекции фактов.

В отношении современного российского режима некоторые публицисты явно путают повод и причину кризиса, выдавая первое за второе. Есть десятки примеров прогнозов скорого падения режима, выдвигавшихся на протяжении последних двадцати лет, упорность повторения которых может соперничать только с их наивностью.

Системный кризис или кризис управления?

Системный кризис, ведущий к коллапсу государства и его политической системы, -это явление, предполагающее такое (достаточно редкое в истории) сочетание рассмотренных выше пяти факторов дестабилизации, при котором один фактор неизбежно влечет включение в действие всех других.

Имеет значение вопрос о фатальности процесса, который не получил однозначного разрешения. Выход из кризиса усматривался в консолидации демократии — формировании парламентаризма и демократических выборах (переход к демократии ассоциировался со сменой двух электоральных циклов). В дальнейшем выяснилось, что этот взгляд оказался излишне оптимистичным, если вообще соответствовал действительности. «Демократический транзит» даже в наиболее продвинутых странах Восточной Европы, где он получал полную поддержку ЕС, обернулся «сползанием демократии» в популизм и авторитаризм.

Все это подтверждает наблюдение Б.Н.Чичерина, сделанное больше столетия назад: нельзя освободить человека извне больше, чем он свободен внутри. Фактор культуры и традиции, как бы к этому не относиться, в конечном счете превышает фактор институциональных предпочтений.

Анализ уроков российского постсоветского развития был сделан китайскими коммунистами, которые, при сходных системных вызовах, предпочли сохранить единство элиты, запустить процесс плавной трансформации идеологии (объяснив, в сущности, что настоящий коммунизм — это эффективный капитализм), начать модернизацию системы с низовых элементов социальной пирамиды, а не ее вершины, сохранить легитимность однопартийного режима, подавив оппозицию силой, и добиться выхода из кризиса глобализации (по крайней мере, на данном этапе).

Эти технологии «миролюбивого ограничения плюрализма» обращением к культурной идентичности и «эффективному управлению» оказались востребованы в современной России. Обращение к избирательным кампаниям в Государственную Думу новейшего времени (особенно 2016 и 2021 гг.) позволяет проследить ряд устойчивых тенденций:

1) Сворачивание пространства публичной политики с использованием инструментов информационной монополии государственной власти; четко очерчено системой запретов и разрешительных норм; регистрация партий позволяет проводить их селекцию.
2) Прагматизация политики — многие острые вопросы в информационном пространстве «выводятся» из категории политических, путем придания им менее высокого общественного статуса и рассмотрения, скорее, как «технических».
3) При общем падении интереса к выборам, растет «дисциплина» голосования – увеличивается поддержка правящей партии той частью электората, которая голосует за нее.
4) Последовательное воспроизведение, от выборов к выборам, структуры формируемых политических предпочтений – на первом месте стоит Единая Россия.
5) Вся конструкция партийного представительства имеет регулируемый характер: жесткий порядок регистрации партий – фактическое одобрения властью.
6) Последовательное расширение традиционных и новых технологий формирования социальной поддержки политической системы.
7) Как и в интерпретации конституционного права, в электоральных кампаниях политическая система демонстрирует известный парадокс: чем менее спонтанным становится общественное волеизъявление, тем более решительно постулируется следование букве закона и демонстрируется неуклонность его соблюдения.

Характер российского политического режима

• он сохраняет имперский характер, как и большинство его конкурентов на международной арене.
• политическая и правовая система данного режима определяется как ограниченный плюрализм с тенденцией к возрастанию авторитарных методов управления.
• Новейшая стадия трансформации режима, действительно, включает его качественные изменения, обобщенные нами понятием «конституционная диктатура».

Критерии стабильности и дестабилизации российского политического режима.

1) В условиях кризиса глобализации была сделана ставка на фрагментацию – выстраивание баланса международных отношений по линии союза с группой государств, не удовлетворенных status quo в международной политике, сложившегося с окончанием Холодной войны к началу XXI в.
2) Легитимирующая формула режима, принятая в Конституции 1993 г., не была отброшена, но последовательно трансформировалась в направлении авторитаризма и, насколько можно судить по социологическим опросам (в том числе оппозиционным власти), в целом разделяется статистическим большинством населения.
3) Правящая элита, несмотря на определенную дифференциацию состава, выглядит достаточно гомогенно.
4) Сложный вопрос о преемственности лидерства получил разрешение с принятием поправки, допускающей фактически неограниченное пребывание у власти действующего лидера.
5) Единство системы и ее легитимность, поэтому, в возрастающей степени определяются персональными качествами главы государства.

Если эти наблюдения верны, следует признать, что российский политический режим демонстрирует достаточно высокий уровень стабильности в краткосрочной перспективе. В долгосрочной перспективе (7 лет) этот вывод, однако, кажется менее убедительным, поскольку возрастают системные риски поддержания достигнутой стабильности политического режима.

О двух пониманиях стабильности и сценариях трансформации политического режима.

Следует различать два понимания стабильности – инерционное и динамическое.

• Первое означает, скорее, механическое поддержание стабильности с использованием имеющихся рычагов власти, способное затормозить, но не остановить деструктивные процессы.
• Второе, динамическое, понимание стабильности, представляет ее как установление стабильных равных правил для взаимодействия конкурирующих политических сил, объединенных единством национальных устремлений.
• Ключевой вопрос: удастся ли в короткий по историческим меркам период перейти от одного понимания стабильности к другому и избежать единовременного коллапса системы власти.

Три гипотетических сценария:
1) продолжение стагнации;
2) крушение системы под влиянием внутренних и/или внешних факторов (возможно торжество популизма, скорее всего – левого, и вероятно воспроизводство авторитаризма в других формах);
3) внутреннее реформирование системы в силу осознаваемого роста отчуждения общества и власти, ставящего под угрозу сохранение контроля действующей элитой.

Неустойчивое равновесие и фактор случайности в развитии политического процесса

• вытекающего из двух компонентов их легитимирующей формулы – народного одобрения и популярности лидера. Пример: ситуация России в 1917 г. – поражение в войне, внутреннее восстание и отречение монарха. В подобной ситуации коллапс режима становится неизбежен, а совершить революционный переворот очень легко – не труднее, чем перышко поднять, по словам Ленина.
• В условиях эрозии неустойчивого равновесия повышаются риски, связанные с неопределенностью будущего как для лидера и элиты, так и политического режима в целом.

Механизмы и субъекты конституционных преобразований в условиях смены лидерства

1) глава государства идет на эти реформы в условиях нарастающего кризиса политической системы с целью заручиться поддержкой части элиты (и оппозиции) против консервативных оппонентов;
2) действующий лидер стимулирует введение новых «правил игры» перед уходом от власти;
3) новый лидер, придя к власти, формулирует эти правила в условиях осознания непрочности поддержки со стороны элиты (с целью противопоставить одну ее часть другой).

Не допустить спонтанного развития кризиса власти – главная задача либеральной оппозиции

Спонтанный кризис – наиболее деструктивная форма его развития, которая была продемонстрирована в 1917 и 1991 гг. и в обоих случаях привела к распаду государства – Российской империи и Советского Союза.
Сделать кризис управляемым – значит ввести его в определенное предсказуемое русло, добившись соблюдения минимальных правовых и политических гарантий.

• наиболее целесообразный вариант – постепенное движение от авторитаризма к «демократии элит», т.е. введение такой системы ограниченного плюрализма, которая предполагает расширение политической конкуренции внутри правящего класса, создание четких правил игры и политико-правовых конвенций.

Инструментами поддержания данного контракта элит могли бы стать:

• разделение правящей партии на две (условно говоря «консерваторов» и «прогрессистов»),
• введение ограниченной политической конкуренции, с последующим созданием условий для перехода от имитационной многопартийности к реальной;
• проведение «круглого стола» с юридически обязывающей фиксацией договора (возможного и с привлечением внепарламентской оппозиции);
• поддержание достигнутых договоренностей внешним арбитром;
• в конечном счете – преодоление отчуждения между властью и обществом по линии общих (согласованных) целей программы преобразований.
• Условием успешности данного процесса является нейтралитет армии и вообще силовых структур.

Роль либеральной оппозиции в подобной критической ситуации:

• представление обществу полноценного проекта конституционных реформ;
• оппонирование консервативно-реставрационным тенденциям политической системы, наряду с лево-радикальными призывами к революционной (насильственной) смене власти;
• продвижение либеральной повестки конституционных реформ в обществе;
• выстраивание диалога с той частью политической элиты, которая выступает за перемены (союз общественности и просвещенной бюрократии);
• подготовка пользующейся общественным доверием и профессиональной контрэлиты — «неправящей элиты» (или «правительства народного доверия»), которая со временем может стать ядром новой правящей элиты.

Системная и упорная работа мыслящей части общества и элиты в направлении своевременных политических преобразований есть лучшая гарантия от превращения гипотетического сценария кризиса политического режима в реальный.

Об авторе:

Медушевский Андрей Николаевич – доктор философских наук, ординарный профессор Национального исследовательского университета “Высшая школа экономики” (факультет социальных наук).