Симметрия недружественных действий

Свершилось то, что с тревогой ожидалось в прошедшие дни – Северный поток-1 в установленный срок выведен из профилактического ремонта, но не выведен на полную проектную мощность.

То, что эпопея с возвращением из Канады турбины для Северного потока-1 быстро не закончится выходом на прежние уровни поставки, было понятно и до развёрнутых комментариев В. Путина сначала в Тегеране (19.07).

«Газпром» должен получить не только металл, не только машину, но и документы на неё, и юридические документы, и техническую документацию. Мы должны понимать, что «Газпром» берёт, в каком состоянии машина пришла и каков её юридический статус: она под санкциями, не под санкциями, что с ней делать, завтра, может, заберут её назад. Но это ещё не всё».

Потом, выступая на форуме АСИ (20.07) Путин, рассуждая про игровые технологии и молодежь, вдруг ввернул пространную домашнюю заготовку:

«Сейчас говорят, что вернут эти машины – во всяком случае, одну вернут. Но в каком качестве вернут? Каковы технические параметры после выхода из этого планового ремонта? Здесь Дима правильно сказал: может, возьмут в какой-то момент и отключат. И всё, и встанет «Северный поток – 1», потому что оттуда приехали, из Канады».

По этой логике Siemens может остановить любую свою турбину? (сколько их на территории России?).

Путин указывает не только на необходимость фиксации технологического и юридического состояния возвращенной турбины (нужно где-то надписать ~~мамой клянусь~~, что турбина не под санкциями? что её не заберут завтра?), но и предоставить некую гарантию дальнейшей эксплуатации (что турбину дистанционно не выключат вредители, не подкинут гайку в аппарат корпуса*)?

На возвращение турбин из Канады Газпром ответил (20.07) пресс-релизом, где канцелярским языком сделана попытка расшифровать то, о чем говорил президент РФ.

«Газпром» не получил от компании Siemens официальных документов, позволяющих поставить газотурбинный двигатель для КС «Портовая» в условиях санкционных ограничений Канады и ЕС».

Учитывая рассуждения Путина, официальным документом, позволяющим поставить компрессор, может быть всё, что угодно, всё, что посчитают возможным считать достаточным официальным документом.

Всё это вполне закономерная логика развития недружественных действий – сначала задержав, потом вернув турбину на зыбких основаниях, Германия рассчитывала, что Россия не будет отыгрывать свою партию недружественных действий?

Нынешний затянувшийся этап «сдачи-приёмки», которую Рейтерс назвал «затягиванием Москвы с получением разрешений», вероятно, может быть преодолен какой-то новой «системой» взаимных гарантий.