Корень нынешней порухи, беды и трагедии вовсе не во внешней политике. «Путин просто хотел разговаривать с Байденом» – мы все в это поверили, но ошиблись. Разговоры с Байденом были нужны ему лишь как утверждение статуса Первого… в Кремле, где реальная власть постепенно ходом вещей утекала из его зябнущих рук.
В последние годы окружение «держало его в тёплой ванне», баланс интересов не нарушался, отстроенная система больше не требовала арбитра, да и зачем лишний раз тревожить старика? Центры силы сложились и монополизировались, экономика стагнировала, элиты поневоле начали поговаривать о вариантах «другого будущего».
Тогда Путин решил избавиться от статуса «хромой утки» горгульи на крыше Спасской башни, и снова стать центром событий.
Для этого он сперва показал фокус «Зато я могу изменить Конституцию». Потом, пересидев ковид с его имиджевыми рисками – вернулся в повестку с фокусом «Зато я могу разговаривать с Байденом» (Макроном, Меркель, Шольцем). И наконец (хотя внутри страны ну никто не верил! на Украине самой сомневались) он показал фокус «Зато я могу начать […]».
Кстати, всё это президент может сам, «с вертушки», ему для этого и ансамбль аппарат-то не нужен (и потому очень мало кто в «околокремле» знал, что происходит, ещё за 2 недели до 24.02.2022).
Важно помнить, что Путин живёт в режиме транзита, и все, что он делает, нацелено только и исключительно на транзит. Изменения Конституции, Электронное «голосование», конфронтация с НАТО – всё. И «спецоперация» тоже.
Что Путин фактически сделал в разрезе транзита, принудив Совбез и страну к «спецоперации»? Он обострил вилку грядущего выбора между своим наследием («правлением под портретом») и отречением от него.
Не будь «дня Z» любой потенциальный Преемник мог плавать в выборе, пойти навстречу Западу, в конечном счёте – «предать» то, что Путин строил (и тогда всплыл бы вопрос об ответственности за преступления режима – за политические убийства, дворцы-на-томографах и так далее). Отныне Преемнику будет сложнее пойти на такой шаг. Предполагается, что ему будет противостоять во «вскрытии путинского режима» вся приZягнувшая действующая элита. А не случись этой «спецоперации Z», она могла бы в постпутинскую эпоху при потрошении «Озера» отвернуться и смотреть себе в сторонку (как это происходило, например, при постепенном отжатии «семейных» от дел и части активов в 00-е).
Путин добивается, чтобы элиты максимально отреклись от своих западных устремлений, чтобы их не приняли на Западе, как они ни проси (так, кстати, и будет, и санкции не отменят даже и после Путина – его уход только откроет дорогу к тому, чтобы начать торговаться, а он ещё успеет перенацелить инфраструктуру логистики под Китай, чтобы сделать максимально нерентабельным обратный разворот).
Вот ради чего пролита эта кровь: замазать в ней всех (включая бюджетников, коммунальщиков, неуспевающих студентов и другую массовку из путинских Лужников).
Путина, таким образом, интересует не военно-политический исход действий на Украине, а внутриполитический эффект, «навязывание нарратива», и скрепление его общим грехом, тем, о чём нельзя (под страхом 15 лет!) говорить вслух вне мейнстрима.
Это абьюзивное поведение в чистом виде, так маньяки вербуют себе помощников (часто родителей или супругов).
На умолчаниях и мифах построены отношения во многих парах. Но даже в самую красивую нарциссическую сказку женщина однажды перестаёт верить. Этот момент «отказа от общих сказок» становится началом конца отношений. Общий нарратив утрачивает релевантность и распадается – дальше можно рассказывать любые истории, приводить любые аргументы – всё будет как об стенку горох. Как писал Довлатов, «Ты взываешь к логике и здравому смыслу. И неожиданно обнаруживаешь, что ей противен сам звук твоего голоса».
Или России предстоит порвать со сказочным нарративом Путина, – или мы лет на 20 застрянем в попытках удовлетворить сырьём Азию, на каждом шагу технически отставая, сталкиваясь с раздражающим дефицитом и оплачивая накрутки посредников в 2-3 конца.
