Бедность не порок, а способ адаптации
Даём #тезисы текста социолога Анастасии Шиловой об угрозах культуры бедности, и что с ними делать.
➡️ Американский антрополог Оскар Льюис* в 1950–60-х гг. определял субкультуру бедности как способ адаптации малоимущих людей к их маргинальному положению в классово-стратифицированном капиталистическом обществе с ярко выраженной индивидуализированной культурой. Жизнь в бедности не равна принадлежности к культуре бедности. Например, несмотря фактическую бедность еврейских общин в Восточной Европе, большинство черт культуры бедности им не были свойственны.
➡️ Культура понимается как целостный образ жизни, когда люди, долго живущие в бедности, усваивают определенный набор ценностей и установок, которые в значительной мере определяют их действия, а также передаются новым поколениям.
➡️ Некоторые признаки КБ по Льюису:
1) отсутствие детства как продолжительного и особо защищенного этапа жизненного цикла. Раннее вступление в половые отношения, свободные союзы или браки;
2) плохие жилищные условия, скученность и минимум социальной интеграции, помимо семьи. Временные неформальные группировки или добровольные объединения (например, банды);
3) исключённость из основных социальных институтов. Бедные не получают медицинскую помощь, не участвуют в выборах, не являются членами сообществ, которые могли бы в том числе оказать им помощь;
4) иногда бедные и средний класс заявляют одинаковые ценности, но бедные не могут реализовать их. Например, декларируется важность юридического или церковного брака, но реальные свадьбы происходят очень редко;
5) сопутствующие психологические характеристики в комплексе: чувство маргинальности, беспомощности, зависимости и неполноценности.
➡️ Концепцию Льюиса критиковали:
1) за психологический редукционизм и радикальный индивидуализм. У него якобы окружающий мир влияет на людей в раннем возрасте, а потом перестает: никакие изменения невозможны, а бедные останутся бедными и не изменят поведения, что бы мы ни делали;
2) КБ в таком случае выступает как политический инструмент: бедные сами виноваты, есть легитимная причина не тратить на них деньги, это бездонная яма;
3) заявленный ценностный разрыв не так велик в реальности, следовательно, наличие КБ сомнительно. Плюс необоснованная генерализация, не учитывающая национальные культурные различия.
➡️ Есть ли ценностный разрыв у бедных со средним классом? Россия, ВШЭ, 2014: изучалась трудовая мотивация, значимость материального благополучия, ценности равенства, свободы, нонконформизма. Итог: сегодня говорить о существовании в России субкультуры бедности нельзя. Но уже видны статистически значимые различия: а) у бедных ярче выражен конформизм, а также б) склонность приписывать свои успехи и неудачи внешним факторам.
Если различия будут нарастать, в обществе может произойти ценностный раскол. Тогда бедные окажутся уже субкультурой, что затруднит их реинтеграцию в общество.
➡️ В чем Льюис прав: связь между доходами и образом жизни не прямолинейна. Сходные точки зрения:
1) Милтон Фридман*: если доход домохозяйства снизился, оно решит, что это временно, и займет денег, но будет потреблять столько же, сколько раньше, вгоняя себя в нищету. Верно и обратное: внезапный рост актуального дохода маловероятно радикально изменит характер расходов;
2) Пьер Бурдье*: а) среда, в которой рос и воспитывался субъект, формирует его нутреннюю конституцию — габитус*: то, как мы говорим, что мы едим, как ходим, какую одежду выбираем, что читаем, любим; б) габитус определяет наше отношение к своему месту в обществе: мечты, амбиции, рамки ответственности, к которой мы готовы (пример: Гоголь, “Шинель”); в) следовательно, матпомощь и иные виды поддержки не изменят образ жизни бедного. Рабочий, получивший повышение до начальника, не изменит свой рацион на более дорогой, но и полезный, просто станет больше есть привычных продуктов.
➡️ Выводы: О. Льюис и П. Бурдье правы в том, что только материальная помощь недостаточна в борьбе с бедностью. Для преодоления ловушки бедности* нужна социальная интеграция.
